Сегодня изображения дракона мы находим в сказках и в фольклоре самых различных стран (прежде всего азиатских). В Азии дракон явно похож на змею: он бескры¬лый и имеет от 3 до 4 лап (Япония, Китай). На Ближнем Востоке у него короткие ноги. В Европе изображения дракона многообразны: у скандинавов и кельтов, например, часто встречаются двуногие драконы. Общим для всех, вероятно, являются заостренные уши. Уже в Древнем Египте появляется дракон, сплетенный в узел (так же как у кельтов). Драконам свойственны похожие на клюв пасти. Чаще всего он является превращенной в чудовище змеей. Самые ранние известные кельтские изображения драконов расположены на перевязях для мечей и на ножнах (IV в. до н. э.), часто это парные изображения.
Драконы — это стражи сокровищ или разбойники. В Китае дракон — приносящий дождь, живущий в водоемах бог, а также вопложение мужского начала. Огнедышащий дракон, который постепенно возник из образа, возможно, из рогатой и брызжущей ядом (или изрыгающей огонь) змеи, играет у кельтов роль стража, более сильного, чем змея. Как видно из сказок, дракону приносили жертву. Кельтский дракон, так же как и египетский, традиционно связан с военными действиями. Он защищает вооруженные силы, даже становится героем.
В таком значении тысячу лет назад дракон появился в кельтский лирике1 и прозе:
Ллуд, король Британии, долгие годы успешно правил обширной территорией до самого Лондона. Однажды страну все же посетили три напасти, первая из которых была — страшный крик, раздававшийся в начале каждого лета (как раз к празднику Белтайну).
От него вся жизнь на острове замирала — мужчины теряли силу и мужество, беременные женщины теряли еще не родившихся детей, сыновья и дочери лишались
способности чувствовать, среди животных начинался падеж, водоемы становились ядовитыми и несудоходными. Чтобы напастьна след виновников этихневзгод, Ллуд перемерил остров Британию вдоль и поперек и определил центром страны Оксфорд. Там он велел вырыть яму, поставил в нее бочку самого хорошего медового напитка и покрыл шелковым платком. Тогда он увидел двух драконов, которые боролись друг с другом. Они символизировали два народа: его народ и чужой, враждебный. Когда оба дракона исчерпали свои силы и упали на землю, они попали на платок, закрывающий яму, и вместе с ним упали в бочку. Драконы выпили весь медовый напиток и заснули глубоким сном. Ллуд завязал драконов в платок и отнес их в таком виде в самое надежное место, которое только можно было найти в его королевстве, на гору Сноудон. Говорят, что никогда невзгоды не посетят остров снова, до тех пор, пока драконы остаются в этом надежном месте.
Драконы (рис. слева) символизируют вооруженные силы валлийцев (темный дракон) и продвигающихся с IV в. с востока англов и саксов (светлый дракон)'.

Другое сказание повествует о Мерлине (валл. Мирд-дин):
король Фортигерн хотел построить крепость около горы Сноудон. Однако ночью все построенное исчезало, включая инструменты и материалы. Советники короля решили, что в жертву должен быть принесен ребенок-сирота, чтобы оросить участок, предназначенный для постройки крепости, его кровью. По всей стране были разосланы конные гонцы, и нашли в Кэр-фирддине (англ. Карматэн) мальчика, не имевшего отца. Он же сказал Фортигерну, что его кровь не поможет: причина неудач строителей в том, что под горой есть озеро и при постройке замка все будет снова и снова тонуть в нем. По повелению Фортигерна мужчины копали до тех пор, пока не натолкнулись на озеро. По приказанию Мерлина они продолжали копать и обнаружили две пещеры, в которых спали два дракона.
Драконы проснулись и начали бороться друг с другом. Фортигерн спросил у Мерлина, что это должно означать. Мерлин объяснил, что это не драконы, а два народа, красный дракон — уэльсцы, а желтый — саксонцы. На вопрос, кто победит, Мерлин только таинственно улыбнулся, и затем драконы исчезли в тумане.
В другой версии Мерлин называет красного дракона (символ короля Артура, который сопровождает его в сражениях) гордым победителем.
В Уэльсе изображение красного дракона на бело-зеленом фоне с 1901 г. используется как национальный символ, с 1953 г. дракон официально изображен на валлийском национальном флаге. Он присутствует на уэльских праздниках и является излюбленным сувениром у туристов. Он или его части охотно используются как символ: лингвистическое общество Cymdeithas yr Iaith выбрало, например, в качестве символа язык дракона.

Первые изображения змеи (в виде зигзагообразных линий) встречаются уже на самых древних кельтских предметах, например на сосудах галлыптаттского периода. Позже змеи появляются на изображениях в виде локона волос или более отчетливо, как извилистые линии. Змеи играют важную роль в различных системах мироздания народов мира, их рассматривают с самых разных точек зрения; такое же значение змеи имеют в кельтской символике. При этом змея воспринимается не как вид животного, а как многозначный абстрактный символ, в том числе и как символ процесса созидания. Это позволяет взаимозаменять змею с другими рептилиями, такими как ящерица, многоножка, крокодил, или сочетать ее символ с такими частями тела зверей, как рога барана, голова лошади.
Змеиная способность к обновлению позволяет считать ее символом возрождения, форма ее тела напоминает пенис или пуповину, которые соотносятся с плодородием, так же как и с большим количеством производимого потомства. Яд змеи устрашает и разрушает, но может, однако, как слюна собаки или дыхание других животных, восприниматься в качестве символа исцеления. Форма и поступательное движение змеи служат связующим звеном между источником и морем, небом и землей и, в конечном счете, связывают змею с культом воды, в особенности потому, что она (в виде маленького червячка) приводит к беременности, если женщины проглатывают ее вместе с водой.
О том, что змея играет роль хранительницы, можно прочитать в одной легенде: мать Конхобара умирает при его рождении, а черви, которые привели к ее беременности, находятся у него в руках. Тесно связана с рождением и функция змеи как защитницы, выполняя которую она часто стережет вход в Другой мир.
Коналл Кернах обязан жизнью змее, он при своем рождении также держит ее в руках. В легенде об угоне скота у Фраоха встречается уподобление Коналла Кернаха богу-оленю Цернунну (господину животных), так как змея,
хотя и выступает в роли стража, не причиняет Фраоху вреда:
Фраох (Фрайх) узнал от своей матери, что его скот, жена и дети были угнаны в Альпы. Вопреки совету матери, он решил вернуть скот. Он отправился в путь, взяв с собой 27мужчин, собаку и сокола. По пути он встретил Коналла Кернаха, который присоединился к нему. В горах они узнали от одной ирландской старухи, что как раз туда пригнали быков из Западной Ирландии. Старуха послала Фраоха и Коналла этот скот и была привратницей замка, где они должны были переночевать. Женщина из Ольстера не стала запирать замок, однако она предостерегла героев, чтобы они опасались змеи, охраняющей замок. Когда Коналл и Фраох приближались к воротам замка, змея все-таки запрыгнула в пояс Коналла и осталась там до утра. Не опасаясь больше змеи, они смогли разграбить и разрушить замок и освободить жену Фраоха, детей и скот.
Благодаря множеству функций змея часто встречается вместе с другими животными на изображениях тех божеств, которые тесно связаны с культом земли, плодородия и излечения, изображение змеи на оружии внушает страх и придает особое воинственное значение.
Изображенное слева существо является двуполым и представляет неразделенного прародителя, который собирается разделиться на мужскую и женскую составную часть. Акт творения символизируется здесь выползанием змеи из яйца. Змея не имеет ног и воспринимается поэтому как предчеловек. Ее яйцо — первое божественное выражение дочеловеческого прошлого. Змея ускользает от яйца (смерти) и кусает грудь (жизнь). В противоположность библейскому пониманию, в кельтской мифологии мужское начало (змея) возникает из женского (яйцо).
Змея из-за своей способности сбрасывать кожу символизирует создателя и является символом обновления.

Двойственность ее яда, который может одновременно лечить и убивать, вполне соответствует кельтскому образу мыслей. В основе лежит мысль о бессмертной, в конечном счете, природе и богах, которые как создают, так и разрушают. Рептилии регулируют свою жизнь строго по сезонам: если осенью становится прохладно, они скрываются под землю. Только весной, когда дни станут теплее, они снова появятся из земли, из неживой среды, откуда произошел человек: таким образом они поддержи-вают связь с преисподней. Змея знает жизнь в потустороннем мире, поэтому часто ее называют богом преисподней, который оплодотворяет богиню-мать в образе лошади.
Змея является связующим звеном между противоречивостью и ритмами, которые присутствуют в жизни людей: она ядовита или безвредна, живет на земле или в воде, застывает зимой и размножается только при свете и тепле (поэтому в Индии и Египте змея является символом солнца); она ползает по земле или стоит как дерево, бывает яйценосной или живородящей. Черви — это змеи «в малом формате». Позже мы встречаем в легендах летающих червей, которые выглядят как драконы, или рогатых змей (змей с рогами барана) с крыльями или без крыльев. Джеффри Монмаунтский в пророчестве Мерлина устанавливает связь змеи с драконом. Ноги — это более поздние дополнения к образу змеи, которые приводят к возникновению дракона: он встречается затем в многих видах и иногда даже с несколькими головами.
В Библии змея становится посланцем зла, она склоняет Адама и Еву к грехопадению. Святой Патрик, согласно легенде, изгнал змей из Ирландии (это образ успешной христианизации страны в V в., так как на зеленом острове вообще нет никаких змей). В аду мы также встречаем змею уже как злого духа.
Исключительно в положительном качестве, а именно — как символ мудрости, змея встречается нам до сегодняшнего дня в геральдике, где, однако, может означать и демона.
До настоящего времени змея нам встречается как символ жизни/смерти, так как ее смертельный яд употребляется в медицине для лечения. Обвитая вокруг символа Эскулапа, она и сегодня остается символом врачей, хотя в остальном, к сожалению, чаще внушает страх или служит ругательством, например: «подлая змея».

Олень еще за 2000 лет до н. э. являлся общеевропей-ским символом бога, это видно по археологическим находкам. Основой для обожествления являются те качества, в которых люди видят образец для подражания: ритм роста оленьих рогов соответствует посеву зерновых и сбору урожая (зерно считалось символом жизни после смерти). Кроме того, оленьи рога можно было использовать как инструмент при погребении. Самка оленя не покидает своих детенышей даже при смертельной опасности.
Оленя можно встретить в качестве участника обрядов и в качестве жертвы. Уже у кельтов галльштаттского периода изображения оленя можно видеть на предметах, украшениях, монетах, встречаются и фигурки. Олень находится под покровительством кельтского бога Цернун-на, бога оленей и пастухов, который часто предстает с оленьими рогами, а на некоторых изображениях его сопровождают другие существа. Олень — как и лошадь — почитался кельтами уже в доримскую эпоху. Цернунн — самый внушительный бог-полузверь, который отражает неоднократно встречающуюся в кельтской литературе тему преобразования и обмена обликом между человеком и животным и, соответственно, сам регулярно осуществляет это действие. Так, в ирландском и валлийском мире сказаний олени часто связываются с превращениями — в том числе и женщин.
У галлов олень — господин животных (соответственно: госпожа зверей Цернунна) и роскошного таинственного леса: оленьи рога символизируют также и деревья, как это видно на котле из Гундеструпа. Также олень имеет власть над плодородием, изобилием и обновлением. Рога связывают это животное с женским принципом (V-образная форма) и символом тройственности, а отростки на них — с мужским началом. В целом преобладает тема плодородия, усиливаемая довольно агрессивным поведением оленя во время спаривания.
Олени изображаются вместе с богами охоты, но имеют еще и другие функции: Пуйл, князь Диведа (Уэльс),встречает оленя как вестника бога Другого мира. Олений бог предстает и как бог слова и заботливый, мудрый, проницательный бог. Мерлин, первый советник Артуса (валл. Артур), придумавший традицию Круглого стола, заявляет, что ведет свой род от оленя. Олень в легендах часто является самым старым животным в лесу, всегда готовым помочь— у валлийцев ему 243 года.

О том, что олень, будучи королем леса, может помочь обрести уважение и почет, рассказывает Герайнт «Сказание о короле Артуре» :раз лесничий короля Артура сообщил ему об олене, которого раньше никогда не видел: олень был белый и всегда ходил в одиночестве из-за своего высокомерия и королевской стати. Тогда стали готовиться к охоте. Супруга Артура, госпожа Гиневра, также должна была участвовать. Участники договорились, что тот, кто убьет оленя — безразлично, пешим или на лошади, — получит разрешение подарить его голову «любой подруге на свое усмотрение». На другое утро охотники отправились в путь без Гиневры и Герайнта: они проспали и отправились в путь позже с небольшой свитой. Мужчины, сопровождавшие Артура, определили для себя охотничьи территории и выпустили охотничьих собак. Собака Артура была самой быстрой и загнала оленя на участок короля, где Артур отрубил ему голову. По дороге домой рыцари спорили по поводу головы оленя. По возращении в замок Гиневра предложила не вручать голову оленя, прежде чем не прибудет Герайнт. После многих приключений возвратился, наконец, Герайнт и представил королю и его приближенным свою избранницу, Энид.
Ее красота и манеры были приняты королевским дво¬ром с восторгом. Гиневра решила в присутствии Герайнта, что Энид должна получить голову оленя, так как ее при дворе уважают больше всех и она живет со всеми в дружбе и добром согласии. В результате при дворе возросло уважение к Энид и увеличилось число ее сторонников.
До сегодняшнего дня европейские обычаи, связанные с плодородием, и религиозные праздники неотделимы от символики оленя — например, ежегодный танец рога, проводимый 4 сентября.

Бык, будучи животным укрощенным и прирученным людьми, противостоит оленю, являющему собой неукрощенную силу природы. Поэтому бык, наряду с оленем, появляется в украшениях на шлемах, используется как жертвенное животное. Известна легенда, связывающая журавлей и быка: превращенным в журавлей людям, посредством жертвы быка, удается снова приобрести человеческий облик. На самом деле, бык и олень не всегда резко отделяются друг от друга в легендах.
Крупный рогатый скот часто изображается вместе с элементами домашнего хозяйства, так как скотоводство до сегодняшнего дня, прежде всего на островах, остается основой сельского хозяйства. Часто происходят кражи крупного рогатого скота. Говядина относится к типичным кельтским продуктам питания, из молока кельты умели получать такие ценные пищевые продукты, как масло, молоко и сыр. Из легенд Уэльса нам известны три быка-предводителя и три быка-хранителя.
Свидетельства того, что кельты очень рано признали важное значение крупного рогатого скота, предоставляют нам имена собственные, названия мест и родов. Как пример можно привести имена Деотаурус (божественный бык), иДоннотаурус (бык-господин); последний упоминается Цезарем как Гельветер. Такое же имя носил один из двух известных быков из сказания « Угон скота из Куальгне»:властительница Коннахта, готовилась к военному походу, чтобы завладеть бурым быком из Куальгне. Она отправилась в путь, не испугавшись трудностей зимы, в начале ноября, так как знала, что все мужчины в Ольстере были слабыми из-за проклятия и едва ли могли оказать сопротивление. Очевидно, однако, что этим недугом страдали только взрослые мужчины, потому что 17-летний Кухулин обладал необычайной силой.
Итак, Кухулин оказал сопротивление войску Медб. Он смог замедлить продвижение завоевателей и нанести им
2 большие потери. Тем не менее быка все же украли. Тогда Кухулин пытался задержать отступление воинов из Коннахта до тех пор, пока жители Ольстера снова не станут боеспособными. Он убивал из катапульты много воинов каждую ночь и наносил войску большие потери, поэтому Медб договорилась с ним так: каждый день против Кухулина посылали воина для поединка, причем коннахтцы обязывались не продолжать путь в случае победы Кухулина. Таким образом он смог, будучи тяжело раненым, задерживать похитителей до той поры, пока не очнулись и не вышли на бой некоторые воины из Ольстера. Однако они были еще слабы, и большинство из них было убито. Наконец, к Ольстеру полностью вернулась его боевая мощь, и Медб была обращена в бегство. Тем не менее бурый бык из Ольстера вступил в поединок с белорогим быком Финнбенахом из Коннахта, в результате чего оба погибли.
Близость быка и оленя лучше всего представлена в двух циклах ирландских сказаний Finn Mac Vmaiin, созданных, в основном в Лейнстере. Финн — это предводитель королевского подразделения охраны (фианов) и соединения пеших воинов, которые наряду с боевыми действиями занимались охотой. Главные герои сказания — Оскар (др.-ирл. «дорогой олень»), и его отец Ой-син (нем. «олененок»). Ойсин, сын Финна, первоначально называл себя Демне, «олененок» .
Один из лейнстерских родов называется Осрайг, то есть «оленья страна». Циклу сказаний о Финне противостоит сказание из Ольстера, в котором преобладают воины, ездящие на колесницах. Здесь, соответственно, животноводство (наряду с ведением войны) является самым важным занятием, а корова — главным животным наряду со свиньей/боровом, упряжной лошадью и собакой. Иногда лошадей в упряжке заменяют оленями, как, например, у Кухулина. Археологические находки подтверждают наличие прирученных оленей. Однако, судя по легендам, дикие животные (в данном случае олень, владыка леса) склонялись только перед героями.
Было ли почитание крупного рогатого скота в Ирландии так же развито, как в Индии, где герой приносил «клятву скота» — он ел коровий навоз, пил коровью мочу, спал с коровами на земле и не чесался, чтобы стать быком среди королей — до сих пор неизвестно. В любом случае церковь тогда чувствовала себя обязанной запретить пить звериную мочу. Другие народы этого времени, например, скифы, также почитали крупный рогатый скот и украшали лошадей оленьими рогами. Крупный рогатый скот почитается до сегодняшнего дня в Индии как святыня, у немцев также известно понятие «святая корова».

Вол также имел для кельтов большое значение, но в легендах его не всегда легко отличить от других представителей крупного рогатого скота. Он также — конечное животное в цепи превращений и добыча при грабеже, потребляется в пищу и пользуется уважением, а после христианизации появляется как вол святого Луки и становится священной жертвой в ознаменование миссии божьего посланника Христа.
В валлийской легенде «Куллвх и Олвен», три из сорока исполняемых Куллвхом заданий заключаются в ловле волов:
Сначала Куллвх должен был привести бурого вола Гвлвлудда, чтобы Испаддаден смог аккуратно перепахать землю. Его следующим заданием было запрячь в одну упряжь желтовато-белого и пятнистого волов. Эти трое волов являются главными волами Британии. Наконец, он должен был запрячь для Испаддадена в пахотную упряжь двух рогатых волов, один из которых жил по ту, а другой — по эту сторону рогатой горы. Эти волы звались Нин-ниау и Пейбоу, и были это два короля, превращенные в волов за свои прегрешения.
Нельзя не упомянуть название Оксфорд (нем. «воловий брод»): это место упоминается в некоторых источниках как центр Британии.

Корова занимала у кельтов особое положение среди крупного рогатого скота: это главным образом связано с тем, что кельтское общество дольше придерживалось матриархата, чем другие народы в Европе, что нашло свое отражение в сказаниях. Корова является олицетворением богини-матери и соотносится с ней. Она замещает жертву и символизирует возрождение и силу.
Появление божеств в виде коровы и телки, установленная связь этих животных с плодородием, а также лингвистические исследования являются доказательством первоначального родства между немецкими словами Frau и Кип («женщина» и «корова»).
В валлийских сказаниях встречаются также три главных представительницы вида коров в Британии: пятнистая корова (в Maeigwn Gwinedd), серая и короткорогая.
После христианизации корова в Ирландии не теряет своего значения: белая красноухая корова вырастила святую Бригитту, которая не ела ничего, кроме коровьего молока. Хотя считается, что животные с красными ушами происходят из другого мира, в Британии до сего дня есть красноухие белые коровы. Легенда о святой Бригитте показывает нам, что языческие верования фрагментарно продолжали жить в раннем христианстве.

Как и олень, кабан пользуется уважением и почитается благодаря своему происхождению из таинственного леса. Он изображается —часто со вздыбленной щетиной — на брошах и монетах, встречается в виде скульптур, прежде всего, как насадка на шлем. Естественная агрессивность позволяет кабану стать военным символом; его ярость действует разрушительно. Кабаны служили
галльским подразделениям эмблемой, которую несли перед собой, вступая в бой, и как символ королевской чести, статуса вождя или суверенитета рода и, конечно, как знак богатства.
Кабан сопоставлялся с богом Эзусом, богом леса и его оплодотворителем, позднее кабан становится покровителем лесорубов. Он обеспечивает плодородие, которое увеличивает мужество воинов, а также помогает людям использовать дары леса и предоставляет новые возможности для вождей кланов. Как вместо срубленного дерева вырастает новое, так и павший воин рождается заново. Связь с лесом у кабанов особенно сильная, так как свиньи питаются плодами одного из самых уважаемых деревьев — дуба. Едущие верхом на лошадях кабаны (изображения на монетах), а также описываемые в кельтской литературе кражи свиней или охоты на свиней, воплощают стремление к королевской власти. Кабан, убивающий змею, подтверждает возможность соперничества культов.
Часто кабан изображается вместе с оленем. Оба символизируют преобразования формы и перемещения. Оба являются животными, на которых кельты больше всего охотились. Свинья использовалась как символ гостеприимства и изобилия или как праздничное блюдо, типичное для кельтского земного и потустороннего мира. Это блюдо едят, чтобы заново родиться, оно означает блюдо мертвых или вход в Другой мир.
Свинья — это знак долгой, молодой, здоровой и беззаботной жизни. Бессмертные свиньи могут приносить как счастье, так и несчастье. Владыки потустороннего мира часто сопровождаются кабанами. Часто свиньи (или части туш) помещались в могилы или приносились в жертву. Существует имя Моккус (святой кабан).
В древней ирландской и валлийской литературе широко отображается значение этого символа. Разумеется, свиньи в островной кельтской традиции являются, по существу, животными другого мира, оттуда происходят и дикие и домашние свиньи. Часто кабанов связывают с числом семь. Об этом есть две легенды:
У короля Лейнстера Мак Да То был знаменитый пес, который охранял его страну. Он жил в одной из шести кухонь дворца с семью дверями, к которым вели семь дорог, и на семи кухонных плитах стояли семь котлов с говядиной и свининой, из которых каждый, кто заходил в кухню, мог один раз отведать еды.
Однажды псом захотели завладеть властитель Ольстера Конхобар и властители Коннахта Эйлилл и Медб. Жена Мак Да То посоветовала ему определить нового владельца собаки путем состязания. Тогда он приготовил гигантскую свинью, которая 7 лет молоком от 60 коров, а также съела 40 волов, и пригласил гостей на праздник. Так как по обычаю первым отрезать кусок свиньи предоставлялось самому мужественного воину, то воины Ольстера и Коннахта сразу стали хвастаться своими успехами, называя число убитых животных, а также количество отделенных голов или других частей тела побежденных. Коналл Кернах, который как раз имел при себе отсеченную голову одного соперника, выиграл спор, разрезал свинью, перевязал жирную переднюю часть туши, которую с трудом унесли девять мужчин, а передние ноги свиньи отдал коннахтцам.
После этого началась ссора и большая битва между гостями, так что кровь текла из всех семи дверей дома Мак Да То. Наконец Мак Да То позволил своей собаке самой принять решение. Пес был за жителей Ольстера, поэтому бросился преследовать коннахтцев, в результате чего был убит, первого племянника Артура, мать родила в свинарнике, полном свиней. Через семь лет после ее смерти отец взял себе новую жену. Мачеха решила, что Куллоху будет позволено взять в жены только дочь великана Испаддадена. Куллох сразу же влюбился в дочь великана и поехал верхом на своем роскошно снаряженном быстром и благородном коне, каждое копыто которого отбрасывало четыре глыбы земли, просить помощи у Артура. Когда собрался отряд, поехали дальше. С ними вместе поехал также Олвидд, «читающий следы»: у его отца еще за семь лет до рождения Олвидда украли свиней, Олвидд же выследил похитителей и привел семь стад свиней домой.
Перед домом великана Куллвх повстречал Олвен и внимательно выслушал ее совет. Великан дал ему сорок заданий. Он должен был украсть волов, арфу, птиц Рианнон, собак, лошадь, людей с вооружением и слугами и убить кабана с белой щетиной, а также он должен был принести гребень, бритву и ножницы, которые находились между ушами вепря Тврха Трвита. Среди помощников Куллв-ха при охоте на вепря Тврха (который был заколдованным за жестокость королем) были также олень, сова, орел и лосось. Тврх и семь его поросят достигли Ирландии и опустошили страну на одну треть. Целый день безуспешно бились ирландцы и свита Артура с вепрем. На третий день Артур вышел на решающую битву и бился с вепрем 9 дней и ночей, но не смог убить даже поросенка.
После этого Гвррир, сведущий в языках, превратившись в птицу, прон ик в лагерь Тврха с семью спутн иками, также превращенными в поросят: они хотели вести переговоры по поручению Артура. Тврх и поросята в гневе отказались от переговоров и направились в Уэльс, в страну Артура. Артур и его свита следовали за ними. Тврх продолжал путь и убил много животных и людей в Мил-форд Хэйвене. Затем он убил четырех воинов и восемь сыновей Артура. Только на реке Хафрен удалось схватить вепря. Однако он освободился и убежал в Корнуэлл. В жес¬токой борьбе наконец был завоеван гребень, а самого Тврха прогнали из Корнуэлла и загнали в море. Вепрь,
преследуемый собаками, скрылся из виду, и больше его никто не видел. Куллвх наконец получил Олвен.
Джеффри Монмаунтский говорит в пророчестве Мерлина о кабане Корнуэлла. Ирландская святая Бригитта также была хозяйкой кабана Торка Триата из Другого мира, а в британском Gododdin Aneirin (VI в.) имя Тврх Трвит используется как хвалебная метафора для обозначения князя.
Следы этих образов сохранились даже в современных комиксах про Астерикса и Обеликса: Обеликс чрезвычайно прожорлив, любит свинину и очень силен. В остальном же свинья в современных кельтских общинах играет менее значительную роль. Большие леса давно перевелись на земле кельтов; поэтому, из-за недостатка естественного корма, свиньи играют второстепенную роль в хозяйстве.
Свое возрождение Тврх отпраздновал на культурном празднике бардов в Эстефодде в 1995 г.; из грозного он превратился в свою полную противоположность — стал популярным детским персонажем.

В качестве изобразительного мотива собаки у кельтов встречаются начиная с V— III вв. до н. э. Они появляются как спутники женских и мужских божеств на изображениях и появляются также в многослойной тканой символике. Основанием для этого были, вероятно, необычные и привлекательные для человека способности собаки — острый слух, обоняние и умение ориентироваться. Женская сущность собаки символизирует плодородие, лечение (лизание ран) и любовь (домашнее животное/спутник) . Мужская сущность символизирует охоту, борьбу, смерть или ее предвестие. Чтобы спускать охотничьи своры собак, согласно валлийским законам, нужно было обладать особой привилегией. К тому же собаки — это животные, служащие для защиты/охраны как в этом мире, так и в потустороннем. Являясь охотничьим животным, собака имеет двойную функцию: активного агрессора и защитника своего господина и его богатства.
Об этом свидетельствуют находки собачьих скелетов в детских могилах, а также валлийская легенда о псе Гелерт е:
Гелерт был псом Лливелина, валлийского принца. Он был самым отважным псом на охоте, самым верным и любимым дома. Однажды Гелерт не появился на охоте. Опечаленный Лливелин выехал без него. Вернувшись домой, он испугался, когда Гелерт выбежал ему навстречу весь измазанный кровью. Лливелин бросился в детскую комнату: он часто поручал Гелерту смотреть за его сыном. Сейчас же он не нашел ребенка, только кровь была повсюду. Он подумал, что Гелерт убил его сына, и заколол пса мечом. Вскоре после этого Лливелин услышал, как кричит его ребенок: принц нашел сына совершенно невредимым, спрятавшимся в углу. Рядом с ним лежал мертвый волк устрашающих размеров. Гелерт спас ребенка от этого волка.
Лливелин был глубоко огорчен напрасной смертью его собаки и велел соорудить ему великолепную могилу, так
шзываемую Беддгелерт... Так называется и деревня к северу от Аберистуит.
Выдающийся герой ирландских сказаний Кухулин имеет непосредственное отношение к собаке. Он сам называет себя «собакой своего приемного отца» — кузнеца Куланна, так как его первым геройским деянием было убийство собаки — он убил собаку своего приемного отца. За это на него были наложены табу, связанные с собаками. Одно из них — запрещение употреблять в пищу мясо собаки: как только Кухулин положит поджаренную лопатку собаки под свое бедро, он потеряет силу.
Вообще во многих именах и названиях, встречающихся в ирландских сказаниях, содержатся элементы слова «собака» (cuno, cu, con, coin, cona, conaib). КуРой борется против собачьих голов, Конхобаром (собака-помощник) зовут короля Ольстера, Коналла Кернаха обезглавливают три Руадхойна, порусски «рыжие собаки». Воинственный аспект образа собаки ясно виден, если посмотреть на изображения лошадей, запряженных в военную колесницу Коналла Кернаха. У его рыжей кобылы пасть собаки, которой она вырывает внутренности у врагов. У кельтов были также боевые псы, которых они воспитывали из волков.
Собаки до сегодняшнего дня играют большую роль в кельтском обществе. Они выступают в роли подарка, используются для охраны, охоты, в качестве помощников ри выпасе скота, а также служат превосходными товарищами в детских играх. В наши дни собаки разводятся продажи на экспорт и, как и прежде, служат объектом самых разнообразных изображений. Об их значении ; свидетельствует частое появление в ирландских и валлийских именах элементов слова «собака», например ирландское О'Коннорс, валлийское Кинон. Собаки присутствуют также в геральдике.

Хотя изображения льва можно видеть на ранних кельтских находках, в современных исследованиях, посвященных кельтской мифологии, ему, как и дракону, не уделяется должного внимания. Лев — животное, являющееся символом отряда воинов, его образ присутствует на гербах ирландских кланов, в литературе. Его изображение можно видеть на шлемах — наверное, этот образ пришел в европейскую культуру из азиатской (Индия) и африканской (Египет) культур через греческую культуру, поэтому лев или другие кошки часто появляются в ирландских и валлийских сагах. В сказочном мире лев стал царем зверей и сохранил этот титул до сегодняшнего дня.
следующей легенде лев предстает выполняющим функции собаки, а именно — как сторож: отправился в путь, чтобы выяснить, где находится граница мира, и вдруг услышал громкое рычание в лесу. Выяснилось, что это рычал белый лев, на оторого нападала змея. Овэйн убил змею мечом, однако лев последовал за ним и заигрывал , как собака. Когда Овэйн вечером остановился и разжег костер, лев быстро собрал столько дров, что атило бы на три костра. Затем он пошел на охоту и инее Овэйну самца косули; после этого лев улегся межкостром и своим новым господином. Когда Овэйн разжал тушу самца косули, он услышал громкие стоны.И пошел на звук и обнаружил придворную даму Лунед, которая была заперта в саркофаге за то, что защитила Уриен —мать Овэйна. Спасти Лунед мог только сам Овэйн и только в течение определенного времени. Овэйн поделился пищей с девой, остаток отдал льву.
Когда Овэйн на следующую ночь остановился на отдыхе замке, лев лег рядом с лошадью Овэйна, и никто не решался приблизиться к лошади. Во время еды лев сидел под столом между ног Овэйна, который давал ему часть каждого блюда. Овэйну бросилась в глаза всеобщая скорбь жителей замка, и он спросил о ее причине. Хозяин замка рассказал, что великан пленил обоих его сыновей и убьет их, если он не отдаст ему еще и дочь. Итак, Овэйн решился на следующее утро выйти на борьбу против великана, лев помог ему одержать победу. Так как великан посчитал бой несправедливым, Овэйн запер льва в замке и боролся с великаном еще раз, один на один. Однако когда лев почувствовал, что Овэйн терпит поражение, он влез на крышу замка, спрыгнул на стену и пришел на помощь Овэйну. Лев разорвал великана от плеча до паха, так что все внутренности выпали. Хозяин замка поблагодарил Ювэйна, а тот поспешил на помощь Лунед. Два юноши хотели как раз бросить ее в огонь, когда подоспел Овэйн, однако он не мог победить их. Тогда лев снова поспешил на помощь. Юноши, как и великан, обвинили Овэйна в нечестной борьбе, поэтому он запер льва в саркофаге, в ко-кпором раньше была заперта Лунед. Перед саркофагом Овэйн соорудил вдобавок каменную стену и затем вышел нa борьбу. Когда юноши стали одерживать победу, лев рарычал, взломал свою тюрьму, сломал стену и разорвал оношей на куски. Таким образом Лунед была спасена.
Символ льва переходит и в христианскую символику. Лев изображается рядом со св. Марком, чтобы подчеркнуть власть и королевское величие Христа.
За свои качества — силу, величие, мощь нападения — дев в геральдическом искусстве, получившем развитие в поху рыцарства, стал одним из самых важных животных, алее следуют леопард, орел и кабан.

У индогерманцев заяц соотносится с луной и олицетворяет развитие, плодовитость (любовь), в Греции заяц — жертвенное животное Афродиты. Заяц проявляет активность как днем, так и ночью, он стремителен и плодовит. У древних британцев заяц был священным животным, и его не употребляли в пищу.
На континенте, напротив, мы находим многочисленные изображения охоты на зайцев и горы костей, чаще всего заячьих. Позднее — вероятно, под влиянием обращения в христианство — заяц в Британии стал священным животным. В традиции островных кельтов заяц мог быть целью превращения, в более позднее время у зайца не было четко установленного положения в сказках народов мира.
История о зайчихе-ведьме связывает зайца с колдовством, что, однако, не соответствует первоначальной роли этого зверька в мифологии:Я как раз охотился, когда увидел особенно красивую зайчиху она шевелила ушами и моргала большими глазами. Я обрадовался, что могу так близко подкрасться к такой великолепной дичи, которая к тому же сама прыгала мне навстречу, как будто хотела сказать: «Ты не можешь не попасть в меня». Я собрал последние крошки пороха и выстрелил. И тут, — боже правый, тот крик, который издала зайчиха, мог бы испугать до смерти и смельчака. Неожиданно между зайчихой и мною опустился туман, да такой, что я уже не мог ее разглядеть. Когда туман рассеялся, я пошелпо ее следу. Следы привели меня к дому Кэти МакШейн.
Там я услышал вопли и стенания. Я отворил дверь и увидел зайчиху в обличье старухи. Рядом с ней сидела кошка, шерсть у нее на спине встала дыбом, когда она увидела меня.
Я спросил у старухи, как ее здоровье и не надо ли ей помочь чем-нибудь. На это старуха ответила, что у нее все есть. Тут я спросил, что это у нее на полу. Женщина ответила, что этим крюком она колет дрова, но она поранила себе ногу, из которой теперь каплет волшебная кровь.

Вплоть до прошлого столетия вряд ли какой-то другой дар был так недостижим для человека, как умение летать, хотя он страстно желал овладеть этим даром. Способность свободно парить в воздухе или плавать в воде и знакомиться с далекими и недоступными мирами лежит в основе мифологического значения птиц: птицами восхищаются, их боятся. Аналогичным образом, очевидно, оценивались прекрасное пение соловья, сила и бесстрашие хищных птиц и особые способы хищных и водоплавающих птиц добывать пищу.
Перелетные птицы проводят зиму в других странах (ласточка, журавль), поэтому они обладают особой привлекательностью для мифов, поскольку символизируют Другой мир. Некоторых птиц, например, ворон, можно зидеть зимующими стаями в холодное время года, когда природа как будто умирает, поэтому их часто связывают со смертью. В то же время полет птиц рассматривается как мост, соединяющий миры: небо, землю, водное пространство и Другой мир. Птицы, очевидно, обладают тайными знаниями, которые дает им дар предвидения — способность, которая в более поздний период оспаривалась у них церковью.
Благодаря различным естественным моделям поведения, часть которых не находит объяснения до сих пор, птицы представлены в мифах многослойной символикой. Например, существуют птицы, обладающие созидающими и исцеляющими способностями, и птицы с разрушительным и демоническим воздействием, иногда все это объединяется в представителе одного вида. Птицы подходят для роли гонцов в самом широком смысле этого слова: например, предвестников (ласточки) или вестников (голуби или воробей у Бранвен в Мабиногионе).
Поскольку способности птиц, в основном, являются желанными для людей, птицам также принадлежит центральная роль в превращении, которое, в свою очередь, делает возможным возникновение новых или иных способностей. Как представители Другого мира, птицы часто превращаются в людей, которые заманивают земных существ
В некоторых легендах герои могут превращаться в птиц, чтобы с высоты полета проводить разведку. Однако превращение в птицу может представлять собой наказание.
Поскольку птицы имеют возможность перемещаться в пространстве безо всяких ограничений и, тем самым, накапливать необходимый опыт, их также наделяют мудростью, так что они выступают в качестве мудрецов и советчиков или даже королей (например, орел). В соответствии с придаваемым им значением птицы часто являлись персонажами древней литературы. Сюда относятся водоплавающие, хищные и некоторые певчие птицы.
В легенде «Куллвх и Олвен» упоминаются сова из Квм Коулвид, орел из Гверн Абви и дрозд из Килгври. Эти три вида в уэльских триадах Trioedd Ynus Prydein называются самыми древними животными на свете.
Птицы всегда были особенно близки друидам и поэтам, которые в определенное время (точную дату церемонии до сих пор, к сожалению, не удалось установить) украшали себя птичьими перьями. Способность находить общий язык с птицами является высочайшим искусством, которым может овладеть поэт. Так, Мерлин приобретает эту способность и, потеряв рассудок, в течение некоторого времени скрывается в лесу.
В процессе принятия христианства возрастает число видов птиц, используемых для мифологического переосмысления. Птицы становятся, с одной стороны, посланниками Иисуса, а с другой — людьми, попавшими на небо или в ад. Позднее они выступают как ангелы, а в более редких случаях как голос нерожденной души. Обращает на себя внимание большое количество легенд и сказок, где упоминаются птицы и птичьи острова.
Многообразию мифологизированных птиц, очевидно, поспособствовало распространение геральдики, в которой различные птицы сыграли важную роль.

Можно сказать, что сова во всем мире является одной из самых важных мифологических фигур. Мы встречаем сов в мифологии народов Африки, Азии и Европы и всегда в связи с очень древними легендами. В Европе большие глаза считаются символом Великой Матери. Поэтому сова присутствует на всевозможных предметах кельтского обихода, таких как ожерелья или котлы; сова выполняет роль покровительницы.
Кроме того, сова — лесная птица (а лес кельты высоко чтили), которая хорошо ориентируется в этом таинствен¬ном месте, особенно в ночное время. Как известно, у древ¬них кельтов день вытекал из ночи, поэтому для них сова должна была обладать особыми способностями.
Мудрость совы описывается в легенде «Куллвх и Ол-вен». Однако в Мабиногионе превращение в сову описы ается как наказание:
Гвидион, брат и муж Аранрод, воспитывал их сына Ллеу, так как считал Аранрод нечестивой женщиной. Аранрод разозлилась и наложила на Ллеу заклятье, что он никогда не сможет взять в жены женщину в человеческом облике. Родственник Гвидиона колдун Мэт предложил, чтобы Ллеу женился на женщине, сделанной из цветов. После этого оба вылепили женщину из цветков дуба, ракитника и лавра и даровали Ллеу в жены эту красавицу и дворец неподалеку от озера Бала Лейк. Ллеу поселился там вместе со своей женой, которая при крещении получила имя Блодуэдд (цветочный лик), и правил сво¬ими владениями счастливо.
Однажды он уехал навестить своего двоюродного деда Мэта. Случилось так, что Гронви Пибир, охотясь перед этим имением, был застигнут ночью, и Блодуэдд впустила его в замок, чтобы ему не пришлось искать себе ночлега в темноте.
Блодуэдд не обладала никаким человеческим опытом, и она страстно влюбилась. Оба влюбленных были настолько без ума друг от друга, что замыслили убить Ллеу.
Для этого Блодуэдд, притворившись заботливой женой, выведала, как он может умереть. Ллеу был тронут ее заботой и подробно описал ей, что должно случиться, чтобы его жизнь прервалась. После этого Блодуэдд сговорилась со своим возлюбленным, они подготовили все и попытались совершить убийство. Ллеу от удара меча Гронви был тяжело ранен и, превратившись в орла, окриком улетел прочь; Гронви досталась земля и жена Ллеу.
Весть об этом дошла до Мэта и Гвидиона, который отправился на поиски сына. Он долго искал следы Ллеу и наконец, в Северном Уэльсе, зашел в какой-то дом, где заинтересовался странным поведением свиньи: та каждое утро стремглав убегала в лес и не возвращалась до позднего вечера, что очень беспокоило ее хозяина. Гвидион на следующий день пошел по ее следу. Свинья вбежала в лес, подбежала к дереву, на котором сидел орел. Когда он потряхивал крыльями, с них падали куски гниющего мяса, которые и поедала свинья. Гвидион узнал в орле своего раненого сына Ллеу, снова превратил его в человека и отдал на лечение лучшим лекарям.
В наказание Блодуэдд была превращена в сову: из-за страха перед другими птицами она не осмеливалась теперь показывать свое лицо при дневном свете. Другие птицы стали бы ее оскорблять, увидев.
Гронви же погиб в поединке с Ллеу, который после этого вновь вернул себе свою власть.
Здесь, при превращении в сову, на первый план выходит аспект наказания из-за уродства внешнего облика, холодности и одиночества, в которых, по народным представлениям, живет эта птица. Позднее мы часто встречаем сов в сопровождении ведьм. В геральдику сова вошла, среди прочего, как птица мудрости.
Начиная с появления Блодуэдд в Мабиногионе, тема совы присутствует в уэльской литературе вплоть до ее современного этапа развития. Основатель современной уэльской национальной драмы Саундерс Левис одно из своих произведений назвал «Блодуэдд».
В написанном на валлийском языке романе Yma о Hyd («Все еще здесь») главную героиню зовут Блодуэдд. Она,
совершив преступление в борьбе за сохранение валлийского языка, сидит в ужасной своими суровыми условиями британской тюрьме; другой роман называется «Сова»; имеется также большое количество стихотворений, в которых разрабатывается тема Блодуэдд.
Для нас сова также не потеряла своих покровительственных функций: не случайно она изображается на некоторых щитах, установленных как знаки заповедных областей. То же самое относится и к аспекту мудрости: сова часто изображается сидящей на книгах в профессорской шапочке. Однако, как и прежде, существует темная сторона, связанная с совой, — считается, что крик совы предвещает несчастье.

Подобно журавлю, гусю и зайцу, петух является священным животным, и, во всяком случае в некоторых областях, он не употребляется кельтами в пищу. Петух — это глашатай нового дня, олицетворяющий активную сторону жизни. Но он также является символом любви, обильности и жизнерадостности, а также плодовитости.
Петух сопровождает богов, например Меркурия/Гермеса, которые ассоциировались с изобилием и хозяйственным успехом. Иногда бога изображали с тремя лицами или с тремя фаллосами. В Галлии петух появляется в сопровождении матери-богини, которая сама символизирует плодовитость. Как боевую птицу петуха изображали на боевых шлемах и на монетах, отчеканенных в Галлии. Развитию «военного» аспекта, вероятно, способствовала вошедшая в пословицы и поговорки природная задиристость петуха в борьбе за обладание наседками.
Петух изображен на современном французском гербе, его называют «галльским петухом». Петух относится к тем птицам, которые чаще других используются в геральдике.
Связь петуха с плодовитостью в немецком языке подтверждается следующей поговоркой: «Хороший петух не жиреет». Эта поговорка отдает предпочтение, скорее, стройным мужчинам. На Пасху мы, как и наши предки, жившие в Восточном Средиземноморье, непременно хотим видеть на праздничном столе птицу. Эта связь прослеживается и в разговорном английском языке, в котором мужской половой член называют «петухом».

Павлин пользуется особой любовью на Востоке (в Персии, Китае), он также относится к птицам, которые наиболее часто встречаются в геральдике. Павлин связан с культом солнца. Его роскошные перья могут символизировать небосвод или солнечное колесо. Однако до нас дошло довольно мало сведений о кельтских культах, в том числе о культе солнца.
То обстоятельство, что изображение павлина сегодня относится к наиболее известным кельтским изображениям, можно объяснить'ролью павлина в ходе обращения в христианство. Он становится символом бессмертия, поскольку его хвост украшен всеми цветами радуги. В геральдике павлин олицетворяет гордость.
В аналогичной ситуации находятся ласточки, чайки, соловьи, воробьи и другие певчие птицы. Время от времени они упоминаются в той или иной истории, но самостоятельно появляются только в более поздней литературе или геральдике, например, у Давида ап Гвилма и в современной валлийской или бретонской литературе.